На увеличение поддержки малого бизнеса в сельском хозяйстве, судя по всему, рассчитывать не приходится. "Хорошо, если не будет ухудшения", – заявила "Независимой газете" директор центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда.

"Нынешняя аграрная политика государства способствовала созданию эксклюзивных преимуществ для отдельных крупных компаний, концентрации у них огромных площадей земли и большого числа наемных работников, ускоренному вытеснению с аграрного рынка среднего и малого бизнеса, что противоречит мировому историческому опыту и практике развитых стран мира, которые уже создали эффективный сельскохозяйственный сектор", – считает Шагайда. Ограничение размера субсидий одному получателю – это общемировая практика, а в России она игнорируется.

В РФ необходимо пересмотреть устаревшие показатели продовольственной безопасности, в качестве которых используется доля отечественной продукции. В качестве показателей безопасности нужно использовать долю расходов населения на продукты питания в общих расходах на конечное потребление, долю населения, которое не может обеспечить себе 75% стоимости рекомендуемого Минздравом набора питания, а также число регионов, в которых более 30% населения тратит на питание более 50% своих потребительских расходов, предлагает Шагайда.

Как замечает "НГ", именно эти показатели в последние годы заметно ухудшаются. В сельских семьях доля расходов на питание в общих расходах на конечное потребление выросла с 41,8% в 2013 году до 45,3% в 2016-м. А в городских семьях – с 31,3 до 35,6%. Особенно заметным этот рост был в беднейших семьях (1-я децильная группа): с 48,2 до 54,4% в 2016 году. При этом калорийность рациона питания десятой части самых малообеспеченных россиян остается на грани недоедания (2045 ккал/день). В США, например, границу голода власти проводят на уровне 2100 ккал в сутки.

Отсутствие конкуренции и продовольственное эмбарго позволяют монополистам взвинчивать цены на продовольствие. Уже с середины 2013 года продовольственные цены стали расти опережающими темпами, а после введения эмбарго в 2014 году их отрыв от средних показателей еще больше увеличился.

При этом государство сохраняет как прямую бюджетную поддержку аграриев, так и косвенную – за счет расходов потребителей, которые вынуждены переплачивать за продовольствие по сравнению с ценами мирового рынка. При этом данные ОЭСР развеивают миф о низкой поддержке агросектора в России. Так, в США прямая и косвенная поддержка аграриев составляет 0,42% ВВП, в Евросоюзе – 0,66% ВВП, а в России – 0,84% ВВП.

В рамках госпрограммы развития сельского хозяйства федеральная казна выделила в прошлом году больше 242 млрд руб., что 24 млрд руб. выше уровня 2016 года. Но реальные объемы господдержки существенно выше за счет помощи региональных бюджетов. Региональное финансирование составляет от 30 до 50% общего бюджета федеральной и региональных программ поддержки сельского хозяйства, напоминают эксперты. И именно необходимость контроля за такими солидными финансовыми потоками и определила изменения в Минсельхозе, считают наблюдатели.