Оценки западных и южнокорейских экономистов о резком падении ВВП КНДР и экономическом кризисе в этой стране сильно преувеличены, в действительности Северная Корея находится в относительно стабильном экономическом положении, считает эксперт Российского института стратегических исследований (РИСИ), политолог-кореевед Роман Лобов.

"По разным оценкам, рост ВВП Северной Кореи первые пять лет нахождения Кима у власти составлял от 3 до 7%. Какой процент сейчас, непонятно. На самом деле, по оценкам Банка Кореи, в 2017 году экономический рост в КНДР снизился на 3,5%. Есть и северокорейские данные, которые были озвучены осенью прошлого года. Они говорят о приросте ВВП страны на 3,5%. На мой взгляд, экономический рост продолжается, в том числе, за счет строительной отрасли, развития сферы услуг и производства текстиля, и может сохраниться на уровне 2-3%", - заявил Р.Лобов в четверг "Интерфаксу".

По его оценке, устойчивость экономики Северной Кореи в условиях санкций связана, прежде всего, с минимальной зависимостью от внешних экономических факторов в отличие от экспертных оценок, принятых на Западе.

"Судя по таким индикаторам, как курс юаня или доллара к северокорейской воне, цен на рис и кукурузу, расценок на топливо, каких-то особенно негативных тенденций в экономике КНДР пока нет. Запас прочности есть. Северокорейцы не настолько зависимы от международной торговли, как принято считать в западном экспертном сообществе", - сказал собеседник агентства.

При этом, на запас прочности экономики КНДР позитивно повлияла позиция Пекина, полагает эксперт РИСИ. "На смягчение эффекта от международных санкций СБ ООН повлияла и позиция Китая, который на фоне новых американо-китайских торговых войн решил ослабить контроль над китайско-северокорейской границей, и, фактически дал добро на продолжение трансграничных контактов и торговли для малых предприятий. Это важно, учитывая, что доля КНР во внешней торговле КНДР занимает до 90%. Экономика Северной Кореи в большей степени "юанизирована", чем долларизирована. Это тоже следует учитывать", - сказал Р.Лобов.

Он предположил, что ущерб китайско-северокорейской торговле от международных санкций мог также оказаться не таким существенным. "Если вспоминать, что товарооборот Северной Кореи с Китаем в условиях санкций сократился, то весьма вероятно, что значительная часть того, что официально сократилось, могло уйти в "теневой сектор".

Вместе с тем, наиболее уязвимой сферой в КНДР в условиях санкционного давления оказалась медицина, отмечает эксперт РИСИ.

"Специфика медицины Северной Кореи в том, что там достаточно устаревшие технологии. КНДР зависит от внешних поставок даже самых простых медикаментов. Если обращать внимание на перечень медицинских препаратов, который представлен в северокорейских аптеках, то это, чаще всего, российские или китайские препараты", - сказал Р.Лобов.

В этой связи, одной из целей всей дипломатической активности Ким Чен Ына, по меньшей мере, с января 2018 года, является смягчение санкционного давления на КНДР, отметил эксперт РИСИ.

"Столь серьезные сокращения роста ВВП, о которых говорят южнокорейские экономисты, уже должны были повлечь за собой какие-то видимые кризисные явления. Экономический кризис 1997 году в Южной Корее, когда ВВП страны снизился на 5-6%, проявился в падении курса южнокорейской воны с 900 до 2000 вон за доллар. Это банкротство ряда крупных предприятий, роста безработицы. В КНДР ничего подобного пока не наблюдается", - сказал Р.Лобов.